В самолете возле меня сидела семейная пара средних лет. Я сразу поняла, что они давно в браке: она, не глядя, протянула ему свою кофту и сумочку — он, ничего не спрашивая, уложил это на верхнюю полку. Он взял журнал — она протянула ему очки. Она пристегнулась — он проверил, надежно ли защелкнулся замок. Все как бы между прочим. Ни спасибо, ни пожалуйста. Что говорить, если и так все ясно?
В паре, какими бы современными и продвинутыми ни были партнеры, все равно какие-то обязанности распределены строго в соответствии с половой принадлежностью. Контролировать ремонтную бригаду и ругаться с прорабом насчет видов стяжки, мыть посуду, играть в Counter-Strike или менять подгузник ребенку сейчас прекрасно умеют и мужчины, и женщины. Но что вы скажете насчет приема лекарств? Даже если в семье все простудились, то кто будет контролировать: «Так, дорогой, ты выпил вон ту желтенькую таблеточку? И белую» Кто будет отвечать на все эти бессмысленные вопросы: «Ты видела, что у нас зубная паста заканчивается» А кто пойдет к двери, если вдруг в три часа ночи раздастся звонок?
Или взять мотыльков. Я не знаю, как они пробираются на 17-й этаж, но такое случалось в моей биографии не единожды. Эти ночные бабочки, по-моему, даже через закрытое окно как-то умудряются просачиваться. А может, они просто являются из ниоткуда — просто, чтобы пугать впечатлительных барышень. Ведь это ужасно — запутавшийся в женских волосах мотылек. Я ни разу такого не видела, но страшнее этого может быть только паук в волосах.
Так вот. Когда я была замужем, то при виде мотыльков вскакивала: «Аааа! На помощь!» И муж бежал на помощь, ликвидировал чешуекрылых — он сам как-то понимал, что это его долг, хотя мы ни разу не обсуждали распределение домашних обязанностей в этой сфере. Однажды я, спасаясь от мотылька, накрылась одеялом и так просидела полчаса, ожидая, когда супруг вернется из магазина и освободит меня из темницы, как какую-нибудь принцессу.
После развода мотыльков на свете меньше не стало. Но тут уж — деваться некуда! — пришлось самой выполнять мужскую работу. Сначала я гонялась за бабочками с пылесосом, крича, визжа и нервно подпрыгивая, потом стала действовать хладнокровнее: «Извини, но у меня нет выхода». Пыщщщ. Умение это, впрочем, сразу пропадало, как только в моей жизни появлялся парень. Он появлялся и сразу брал на себя все заботы насчет мотыльков, пауков и подозрительных шумов по ночам на даче — вооружался пылесосом, тапкой или фонариком и шел разбираться.
Иногда мне кажется, что так заведено с самого сотворения мира. Есть сад, который Адаму предписано охранять, все мужчины мира так и делают, это у них в генах: защищать свою территорию, просыпаться от толчков жены: «На кухне кто-то шуршит, кажется змей!» и, вздохнув, идти выяснять в чем дело. Некоторые разбираются плохо, защищают свое абы как, и змеи умудряются разрушать даже райские отношения, сады, браки. Но все равно в парнях это есть — полная неспособность элегантно снять носки перед сексом и потребность быть защитником.
А у женщин своя сущность. Эта моя соседка в самолете — она стала намазывать масло на две булочки сразу: на свою и на его, спокойно, деловито. Муж мог сделать это сам, так же как и она могла положить вещи на верхнюю полку. Но так у них принято, и вроде их это устраивает. «Направить на тебя вентилятор» — спросил мужчина и протянул руку к верхней панели. А она откусила от булочки.
И дала также мужу своему, и он ел.
Автор — Наталья Радулов
